Борьба за наследство Малашенко
Евгения Львовна Рынская, одна из самых известных стендап-комиков интернета в амплуа «свецкая львица» в борьбе за своё счастливое будущее продолжает креативить.https://www.facebook.com/bozhena.rynska/posts/2354461254661740
Проигрывая битву за битвой в войне за наследство Малашенко и пребывая от этого в чёрной депрессии. Такой чёрной, что в голос бредит о неизбежном суициде. Но! «Но я не могу предать живое существо, которое от меня зависит. У нас с Игорем будет ребенок. Это девочка. Это девочка Игоря».
Как следует из дальнейших пояснений, Рынская и Малашенко некоторое время назад законсервировали эмбрионы и теперь один из них вынашивает гестационный курьер.
Вероятно плоду 3-4 месяца, то есть, он зачат после смерти Малашенко.
У меня к сложившейся ситуации несколько вопросов правового характера:
— Насколько Рынская после смерти мужа могла для зачатия использовать эмбрионы, полученные из сперматозоидов Малашенко и ооцитов самой Рынской? Вариант с донорскими компонентами, одним или обоими, сейчас не рассматриваю.
— Насколько родившийся ребёнок будет наследником Малашенко?
— Насколько родившийся ребёнок будет юридически ребёнком Малашенко?
По первому вопросу. In vitro, то есть в пробирке оплодотворение и культивация эмбриона не является зачатием, которое наступает только после успешной пересадки эмбриона в матку вынашивающей его женщины. До того нет зачатия и беременность ещё не наступила. Несколько клеток в пробирке это, как кому-то не покажется странным и даже диким – биоматериал, вещь. Как и у всякой вещи у неё есть собственник/собственники, обладающие всей полнотой правомочий: владение, распоряжение, пользование. В том числе, сдать на хранение (криоконсервацию) в профильное медучреждение с целью последующего использования в репродуктивных целях. Собственно, супружеская пара Малашенко-Рынская так и поступили. Полученные эмбрионы были их общей, в данном случае совместной, собственностью.
Проблема в чём? Распоряжение совместной собственностью осуществляется по согласию всех участников. Пока были живы оба супруга не было никаких проблем. Но смертью Малашенко его право собственности на эмбрионы прекратилось и перешло в наследственную массу. Которая должна будет быть распределена между наследниками. Коих, напомню, четверо: трое детей от первого брака и жена Рынская. Вероятно, что по истечении 6 месяцев после смерти Малашенко, то есть 25 августа эмбрионы перешли бы в собственность вдовы. Но более вероятно. Что их бы уничтожили. Впрочем, вероятности уже не имеют значения – Рынская незаконно инкубировала эмбрион гестационному курьеру и произошло это приблизительно в апреле-мае сего года.
Я не затрагиваю вопрос, делал ли Малашенко какие-либо прижизненные распоряжения относительно эмбрионов при их консервации. Любые волеизъявления и распоряжения прекращаются смертью изъявителя, кроме одного – выраженного в завещании. А в завещании, как следует из открытых источников, об этом ни слова.
Плод никаким судебным решением назад в пробирку не отправишь. Он будет развиваться и надеюсь, вовремя и здоровым родится. Но тут возникает ситуация, в англосаксонском праве, в первую очередь уголовном, именуемая «Fruit of the poisonous tree». Незаконный источник доказывания не порождает законного доказательства.
В нашем случае: какие правовые последствия порождает зачатие, произведённое с нарушением закона?
И тут мы переходим ко второму вопросу. Может ли рождённый ребёнок быть наследником Малашенко. Кроме описанного выше. Российским законодательством установлено к наследованию могут призываться граждане, находящиеся в живых в момент открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства. Зачатые! А зачатие, в отличие от оплодотворения, не может происходить в пробирке, но только после переноса эмбриона в матку и наступления беременности. Которая, кстати, может и не наступить.
Иное понимание приводит к тому, что современные репродуктивные технологии и возможности прижизненной консервации эмбрионов или репродуктивного материала будущего наследодателя могут привести к появлению практически бесконечного числа вновь и вновь рождающихся наследников из пробирки.
Так что, ответ – нет. Ребёнок Рынской не может призваться к наследству и быть наследником Малашенко в силу того, что а) зачат с нарушением установленной законом процедуры ЭКО; б) за сроками жизни наследодателя. Есть ещё в); г); д)… и так далее. Но ограничимся этими двумя.
На третий вопрос у меня нет однозначного ответа. Склоняюсь, что скорее нет, чем да. Судебная практика по подобного рода делам скудна и только начинает формироваться. В законодательстве масса правовых лакун. Поэтому, сейчас определённо что-то утверждать нельзя.
Остановит ли это саму Рынскую? Уверен нет и борьба за наследство Малашенко ещё будет продолжаться долго и громко.
#ЭКО #наследство #праваэмбриона