Об адвокатской монополии и качестве юридической помощи.

Тема качества юридических услуг в общем и судебного представительства в частности, выродившаяся в «быть или не быть адвокатской монополии» давно зашла в тупик и себя исчерпала. Но тут прочитал 2 заметки, посвященных этой теме. Авторы Роман Бевзенкоhttps://zakon.ru/blog/2016/12/20/s_chego_nado_bylo_nachinat_diskussiyu_ob_advokatskoj_monopoliiи Артем Карапетов https://www.facebook.com/karapetovag/posts/1796319250634645

Оба безусловные авторитеты в профессиональном сообществе, чья позиция оказывает большое влияние и даже во многом формирует общественное мнение.

Бевзенко, исследует 2 вопроса:

— Сегодня адвокатская монополия обсуждается как способ обеспечить высокий уровень юридической помощи при ведении дел в судах. Однако в такой постановке вопроса есть как минимум две ошибки. 

Во-первых, никто не доказал, что адвокаты — это действительно люди, которые способны обеспечить лучшие юридические услуги. Все-таки самый лучший способ обеспечить повышение качества услуги — это свободная конкуренция юристов между собой, в результате которой все клиенты будут ходить к хорошим юристам, а плохие юристы либо умрут с голоду, либо переквалифицируются в охранников. 

Во-вторых, (и мне кажется это самым важным) надо понять — а нам нужно-то вообще качественное представительство в суде? 

Приходя к следующим выводам: как гражданин я понимаю, что суд — это не место для интеллектуальных поединков. Это место, где фермер, который отдал трактор в аренду и ему его не возвратили, мог бы просто объяснить, что произошло, и суд бы присудил ему его трактор. Иными словами, в судах люди должны иметь возможность представлять сами себя, просто рассказывая судье о том, что произошло. И никаких юридических дуэлей!

Чуть более сложный вопрос — это вопрос процесса. Ведь если участники процесса — не профессионалы в сфере права, то требовать строгого соблюдения от них процесса было бы неверным. Например, требовать соблюдения правил раскрытия доказательств. Наверное, хороший аргумент в пользу профессионального процесса и монополии адвокатов — это борьба с представлением ложных доказательств и прочие процессуальные злоупотребления. Изгнание такого судебного юриста из профессии возможно только в рамках адвокатской монополии.

 Кстати, любопытно, что старушка Европа убегает из профессионального процесса и адвокатской монополии. Ведь профессиональный процесс — это всегда очень долго и очень дорого, в первую очередь, для истцов.

Немцы, отменившие обязательное участие адвокатов в судах первой инстанции, называют это социализацией гражданского процесса, утверждая, что суды — для общества, а не для юристов.
Что-то похожее происходит и в Англии. Я один раз наткнулся около High Court на митинг протеста, в котором митингующие требовали доступного правосудия для людей, а не для юристов.  

В общем, тенденции современные совершенно ясны. Я помню, что иностранцы улыбались, когда я им рассказывал о наших спорах по поводу профессионального процесса, удивляясь, что они наоборот убегают от него в модель социального суда, а мы, имеющие сейчас эту модель, почему-то от нее уходим в профессиональный процесс.

Таким образом, если нам профессиональный процесс — рановато, да и сами юристы не хотят его, то тогда в полный рост встает вопрос — а зачем тогда обеспечивать высокий уровень представительства в суде?

Карапетов, подошел к рынку юруслуг с позиции экономического анализа:  Две основные цели предлагаемой реформы: повысить качество услуг и вытеснить с рынка жуликов.

Ограничение на доступ к тем или иным профессиям с точки зрения подобных целей, будь то в форме лицензирования или загона в СРО, как правило, средство избыточное. Чем жестче контроль на входе, тем выше издержки на прохождение фильтров и обеспечение соответствия всяким безумным правилам, которые неизбежно появляются на зарегулированном рынке, а также выше цены на рынке. Фильтрация ограничивает конкуренцию, а это влечёт рост цен из-за нарушения естественного баланса спроса и предложения . При этом влияние на качество услуг неоднозначное: с одной стороны, фильтр может в теории отсеивать с рынка неучей; с другой стороны известно, что снижение уровня конкуренции приводит к падению качества (так как низкая конкуренция всегда расслабляет существующих игроков). Падение качества услуг теоретически может предотвратить очень тщательный контроль экспертизы на входе. Но это в теории.

В итоге, как учит нас экономический анализ политики регулирования, за ограничение на вход на те или иные рынки обычно ратуют в основном только устоявшиеся игроки на рынке, так как ограничение доступа снижает конкуренцию и позволяет повышать цены. Таким образом такие укоренившиеся на рынке игроки защищаются от конкуренции и демпинга со стороны новичков и получают больше возможностей для извлечения ренты. Для таких «старожилов» прохождение через фильтр не составляет большой проблемы, для новичков же это может быть определенной преградой.

Соответственно, как минимум тогда, когда рынок не поражен таким «провалом» как асимметрия информации, а социальные риски от попадания на рынок неискушенных новичков или авантюристов, играющих не в долгую, а заточенных на разовое мошенничество, не запредельно высоки, рынок надо оставлять свободным. В борьбе за клиентов игроки повышают качество и снижают цены. Дефицит исполнителей не возникает. Неучи не имеют больших шансов найти клиентов.

И если Бевзенко считает, что необходимо уходить не только от адвокатской монополии, но и профессионального процесса, то Карапетов оговаривает возможное минимальное регулирование через реестр судебных представителей, в котором могут регистрироваться все лица, имеющие диплом юриста. А дисквалификация возможна судом.

Позиции авторов понятны.

Начну с установления «адвокатской монополии», как цели реформирования рынка. Тезис, что АМ повысит качество юридических услуг, постоянно повторяется ее противниками и успешно ими же разбивается под общим лозунгом: «с чего вы вообще решили, что адвокаты качественней юристов?».

Не лучше и не хуже. Это совершенно разные понятия. Законодательно установлено, что адвокат это лицо а) имеющее высшее профессиональное образование (ученую степень по специальности вынесем за скобки); б) стаж работы по специальности; в) успешно сдавший квалификационный экзамен в Палате, комиссии из представителей как самого адвокатского сообщества, так государства и судов. Плюс требования, соглашусь, что весьма формальные по регулярному повышению квалификации. А юрист, кто может обоснованно считать себя и требовать от других считать его юристом? Какие к нему требования предъявляются как государством, так и самим профессиональным сообществом? Профессиональное высшее образование? Нет. Можно не иметь даже среднего. Стаж работы по специальности? Нет. Экзамен, как доказательство квалификации? Тоже нет. Про повышение квалификации уже смешно. Законодательно установлен единственный критерий – при регистрации ИП или юрлица внести в перечень видов деятельность код ОКВЭД 69.10. «Деятельность в области права». И все. Ты полноправный юрист.  Имеешь право оказывать юридическую помощь и представительствовать в суде. Качество? Вопрос качества представителя не стоит. Авторы обосновывают уход от долгого, дорогого профессионального суда к быстрому, дешевому, непрофессиональному «как гражданин я понимаю, что суд — это не место для интеллектуальных поединков. Это место, где фермер, который отдал трактор в аренду и ему его не возвратили, мог бы просто объяснить, что произошло, и суд бы присудил ему его трактор.». (Р.Бевзенко).

Понятно, при таких условиях профессионализм и квалификация представителя избыточны. Да и сам профессиональный представитель в процессе фигура практически лишняя. Наверное это и есть социальный суд, наверное это и есть передовые тенденции европейского частного права. Не готов рассуждать о Европе. Возможно в установившейся там культуре судопроизводства это имеет смысл. Но мы в России и мне на память приходит советский суд и советская культура судопроизводства. ГПК РСФСР 1923 года  ст. 5 Суд   обязан   всемерно   стремиться    к    уяснению действительных   прав  и  взаимоотношений  тяжущихся,  почему,  не ограничиваясь  представленными  объяснениями  и  материалами,   он должен, посредством предложенных сторонам вопросов, способствовать выяснению  существенных  для  разрешения  дела   обстоятельств   и подтверждению  их  доказательствами,  оказывая обращающимся к суду трудящимся активное содействие к ограждению  их  прав  и  законных интересов,  дабы юридическая неосведомленность,  малограмотность и подобные тому обстоятельства не  могли  быть  использованы  им  во вред.  Лицо, участвующее в деле простыми словами доносит свои требования, суд из этого потока сознания формирует правовую позицию, рассматривает и постановляет решение. Значение представителя и его квалификация особого значения не имеют.

Говоря о рынке юридических услуг Карапетов предлагает оставить его дерегулированным, исходя их предположения, что здоровая конкуренция и совершенная информация изгонят малоквалифицированных или недобросовестных участников.

Сегодняшний рынок юридических услуг я разделил бы на 2 сектора: рынок профессиональных клиентов, в первую очередь корпоративных, как правило, хорошо просуженных заказчиков. Для них суд это нормальный бизнес-процесс с понятыми задачами, обоснованных бюджетом и квалифицированными в рамках необходимого исполнителями.

И рынок разовых клиентов, в основной массе физических лиц. Из всех критериев выбора представителя главным, да и единственным для них является цена, лучше вообще бесплатно.

Цитата из недавнего выступления Владимира Маркина, бывшего пресс-секретаря СК РФ https://lenta.ru/articles/2016/12/07/statistika/

В 2015 году доля оправдательных приговоров в России находилась на уровне погрешности и составляла около 0,2 процента… примерно 90 процентов судебных процессов проходят с участием государственных адвокатов…

Это не раздел имущества супругов и не залив соседей. Это уголовный процесс. В котором от качества правовой помощи во многом зависит свобода и даже жизнь. Но и в этой ситуации обыватель ан-масс выбирает «зачем платить, если можно не платить». Из собственной практики. Консультирую мелкого бизнесмена, кстати бывшего сотрудника полиции. Обвинение предъявлено, следствие идет полным ходом. В конце консультации вопрос – сколько будет стоить Ваша помощь? Отвечаю. Товарищ подумал. Что-то посчитал в уме. Вздохнул и отвечает – походу придется присесть.

Таких людей ничем не прошибешь. Ни рисками неблагоприятного отбора, ни рисками недобросовестного контрагента. Асимметричность информации это в другой вселенной.

Их интерес к квалифицированной юрпомощи начинается и заканчивается на вопросе: «Сколько стоит?». После чего они как крысы на звуки дудочки идут к тем, кто самоименуется суперюристы «Выиграем суд, гарантия результата, бесплатно». БЕСПЛАТНО капслоком.

При этом, бесплатность заключается «вы сейчас нам платите гонорар, а после выигрыша суд взыщет все расходы с проигравшей стороны. Получится вам бесплатно. То, что мы с вами выиграем сомнений никаких». Тут открывается ГПК РФ и цитируется ст.100 «Стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах». Последние 2 слова можно опустить. Нет денег? Поможем получить кредит. Да, проценты конечно тоже вернут. Именно засилье, если не доминирование подобных «суперюристов» в low-cost сегменте рынка требует его регулирования.

И если в случае с адвокатом подобное прямой путь в квалкомиссию и далее прекращение статуса. То с юристами никаких ограничений. Карапетов предлагает решать вопрос в судебном порядке, дисквалифицируя юристов как сейчас директоров. Перечень правонарушений, за которые возможна дисквалификация работника в основном текстуально совпадает с соответствующими статьями УК РФ с оговоркой «если эти действия не содержат уголовно наказуемых деяний». Юриста-судебного представителя за что можно будет дисквалифицировать? За навязчивую рекламу. обещание выиграть дело, взыскать с проигравшей стороны гонорар или просто низкую квалификацию? Законодательно это не наказуемо, а дисциплинарно он ни перед кем не отвечает.

Никакая совершенная информация и здоровая конкуренция этих «суперюристов» не выдавят с рынка если сам клиент не заинтересован платить за качество. Оставлять все как есть и ждать успехов невидимой руки рынка или ставить барьеры на входе, отсекая не соответствующих установленным стандартам качества и вводя дисциплинарную, вплоть до дисквалификации, ответственность участников. Уровень значительной части клиентов-физлиц, те требования, которыми они руководствуются в выборе доверителей говорят о том, что невидимую руку рынка можно ждать до греческих календ.

Только контроль и ответственность. Тогда вопрос – какие? Или за это вопрос берется государство или вопрос разрешается в рамках самого профессионального сообщества. Госрегулирование, с практически тотальной отчетностью юриста. Контролем за его деятельностью и возникающей в этом случае обязательной зависимостью контролируемого от контролера. Причем, даже не в вопросе качества оказываемых услуг.  Это последнее, что бы я хотел увидеть.

Тогда профессиональное сообщество само должно озаботиться вопросом доступа к профессии, стандартов деятельности и ответственностью за их нарушение. Вероятно, через СРО или иные формы самоорганизации.

Способны самоорганизоваться? Установить квалификационные требования доступа к профессии, хотя бы на уровне диплома о высшем профессиональном образовании. Разработать стандарты профессиональной деятельности. Нарушение которых влечет дисциплинарную ответственность. Самоорганизуйтесь. Не способны? Тогда в эту дверь и по одному.